Обращение к сайту «История Росатома» подразумевает согласие с правилами использования материалов сайта.
Пожалуйста, ознакомьтесь с приведёнными правилами до начала работы

Новая версия сайта «История Росатома» работает в тестовом режиме.
Если вы нашли опечатку или ошибку, пожалуйста, сообщите об этом через форму обратной связи

Персоналии /

Квасников Леонид Романович1905—1993

раз­вед­чик, пол­ков­ник, в тече­ние многих лет руко­во­дил отде­лом научно-тех­ни­че­ской раз­ведки орга­нов гос­бе­зо­пас­но­сти СССР. Иници­а­тор работ совет­ской раз­ведки по атом­ной про­блеме. В 1943– 1945 в США, руко­во­ди­тель сбора дан­ных по атом­ному про­екту. Герой Рос­сии (1996)
Квасников Леонид Романович

Биография

Лео­нид Рома­но­вич Квас­ни­ков родился 2 июня 1905 года на станции Узло­вая Тульской губер­нии в семье желез­но­до­рож­ника.

Окон­чил школу-семи­летку в Пензе. С 1922 года Лео­нид рабо­тал чер­но­ра­бо­чим и чер­тёж­ни­ком на стро­и­тельстве желез­но­до­рож­ного моста Сыз­ран­ско-Вязем­ской желез­ной дороги в Пензе. В 1926 году окон­чил Тульскую проф­тех­школу Нар­ко­мата путей сообще­ния. Рабо­тал на Мос­ков­ско-Кур­ской желез­ной дороге: с авгу­ста 1926 года — помощ­ник маши­ни­ста, с 1928— тех­ник-чер­теж­ник, с 1929 — маши­нист паро­воза.

В фев­рале 1930 года Л. Р. Квас­ни­ков поступил в Мос­ков­ский инсти­тут хими­че­ского маши­но­стро­е­ния (МИХМ), после окон­ча­ния кото­рого в июле 1934 года рас­пре­де­лён инже­не­ром на Чер­но­ре­чен­ский хими­че­ский ком­би­нат в городе Дзержин­ске Горь­ков­ской (Нижего­род­ской) обла­сти. С ноября 1935 года — аспи­рант в МИХМ. В 1938 году его при­вле­кают к работе спе­ци­аль­ной комис­сии Нар­ко­мата обо­рон­ной промыш­лен­но­сти СССР. Там судьба инже­нера-маши­но­стро­и­теля сде­лала кру­той пово­рот. На грамот­ного спе­ци­а­ли­ста с про­ле­тар­ским про­ис­хож­де­нием и без­упреч­ной биографией обра­тили внима­ние сотруд­ники орга­нов гос­бе­зо­пас­но­сти. Службе надо было срочно вос­ста­нав­ли­вать обес­кров­лен­ные после репрес­сий 1937-1939 гг. раз­ве­ды­ва­тель­ные органы.

Согла­сия самого Л. Р. Квас­ни­кова никто не спраши­вал, его про­сто вызвали в райком пар­тии и пока­зали направ­ле­ние в НКВД. Так в сен­тябре 1938 года он стал старшим опер­упол­номо­чен­ным 10-го (аме­ри­кан­ского) отде­ле­ния 5-го отдела Глав­ного управ­ле­ния гос­бе­зо­пас­но­сти НКВД СССР. С 1939 года — старший упол­номо­чен­ный и заме­сти­тель началь­ника 16-го отде­ле­ния там же (научно-тех­ни­че­ская раз­ведка). Тогда же после­до­вала пер­вая загран­ко­ман­ди­ровка — под при­крытием сотруд­ника совет­ско-герман­ской кон­трольно-про­пуск­ной комис­сии в Польше Л. Р. Квас­ни­ков совершил несколько поез­док по линии тех­ни­че­ской раз­ведки на предпри­я­тия и инсти­туты оккупи­ро­ван­ной нем­цами Польши. С мая 1940 года — началь­ник 16-го отде­ле­ния.

7 декабря 1938 года О. Ган и Ф. Штрас­сман, рабо­тавшие в Бер­лин­ском инсти­туте химии, открыли явле­ние деле­ния ядер урана, после чего к «атом­ным» иссле­до­ва­ниям под­клю­ча­ется все большее число уче­ных. Вес­ной 1939 года Л. Силард (Л. Сци­лард) с кол­легами все­рьез размыш­ляли над тем, как наи­лучшим обра­зом дове­сти до аме­ри­кан­ского пра­ви­тельства огром­ное зна­че­ние атом­ных иссле­до­ва­ний и их возмож­ное вли­я­ние на воен­ную так­тику и стра­тегию, однако смогли добиться какого-либо явного успеха. Тогда он при­бегли к авто­ри­тету Аль­берта Эйнштейна, кото­рый подпи­сал подго­тов­лен­ное ими письмо и 2 авгу­ста 1949 года напра­вил его пре­зи­денту Рузвельту. В нем он ука­зал на возмож­ность появ­ле­ния бомб нового типа и выска­зал опа­се­ние, что фашист­ская Герма­ния может пер­вой создать такую бомбу.

11 октября 1939 года письмо дохо­дит до адре­сата. Рузвельт, уло­вивший суть опас­но­сти, учре­дил кон­сульта­тив­ный Коми­тет по урану, кото­рый стал наблю­дать за иссле­до­ва­ни­ями и ввел строгую цен­зуру на пуб­ли­кацию любых работ по атом­ной про­блема­тике. В жур­нале «Физикл ревю» 15 июня 1940 года появи­лась послед­няя науч­ная пуб­ли­кация на эту тему аме­ри­кан­ского уче­ного Макмил­лана. После этой даты в науч­ной прессе Запада наступило пол­ное мол­ча­ние.

Л. Р. Квас­ни­ков, как началь­ник научно-тех­ни­че­ской раз­ведки СССР, по долгу службы сле­дивший за всеми науч­ными пуб­ли­каци­ями в ино­стран­ной прессе, обра­тил внима­ние на этот факт. Нью-йорк­ский рези­дент совет­ской раз­ведки Г. Б. Ова­кимян также заме­тил исчез­но­ве­ние открытых пуб­ли­каций, о чем и сообщил в Центр. Осе­нью 1940 года по иници­а­тиве Л. Р. Квас­ни­кова в рези­ден­туры в США, Англии, Франции и Герма­нии была направ­лена дирек­тива: выяв­лять цен­тры поиска спо­со­бов при­ме­не­ния атом­ной энергии для воен­ных целей и обес­пе­чить полу­че­ние досто­вер­ных све­де­ний по созда­нию атом­ного оружия.

В фев­рале 1941 года нью-йорк­ская рези­ден­тура сообщила: «…По сообще­нию агента Бир, ядер­ные иссле­до­ва­ния в США про­во­дятся с неко­то­рого времени сек­ретно: уче­ные опа­саются, что их пуб­ли­кации могут помочь нем­цам создать свою атом­ную бомбу…»

Озна­комившись с шиф­ров­кой, Л. Р. Квас­ни­ков решил, что умол­ча­ние о каком-то сек­рете — лучшее дока­за­тельство его суще­ство­ва­ния. Теперь глав­ное — не зате­рять атом­ный след. А еще он уго­во­рил началь­ника раз­ведки Фитина не докла­ды­вать пока об этом нар­кому Л. П. Берии. Л. Р. Квас­ни­ков опа­сался, что Л. П. Берия все равно не пове­рит и обви­нит раз­вед­чи­ков в дез­информации. В рези­ден­туры ушло новое ука­за­ние: про­должить выяв­ле­ние науч­ных цен­тров по созда­нию атом­ной бомбы, уста­но­вить, на какой ста­дии нахо­дятся раз­ра­ботки, и какие науч­ные силы к этому при­вле­чены.

25 сен­тября 1941 года из Лон­дона поступила цен­нейшая информация, добытая аген­том совет­ской раз­ведки «Лист» (Дональд Мак­лен) о состо­явшемся 16 сен­тября 1941 года совеща­нии Коми­тета по урану, на кото­ром было решено в тече­ние двух лет создать ура­но­вую бомбу. Коми­те­том началь­ни­ков шта­бов было выне­сено реше­ние о немед­лен­ном начале стро­и­тельства в Англии завода по изго­тов­ле­нию ура­но­вых бомб. Сообща­лось также, что английские физики опре­де­лили кри­ти­че­скую массу урана-235, а также сфе­ри­че­скую форму заряда, раз­де­лен­ного на две поло­вины и другие тех­ни­че­ские параметры. Весь про­ект полу­чил кодо­вое наиме­но­ва­ние «Тьюб Эллойз» («Труб­ный сплав»).

Эту информацию доложили Л. П. Берии. Его пер­вая реакция была отрица­тель­ной: это дез­информация, направ­лен­ная на отвле­че­ние мате­ри­аль­ных, люд­ских и науч­ных ресур­сов от удо­вле­тво­ре­ния насущ­ных нужд фронта. При­мерно в то же время на имя И. В. Ста­лина при­шло письмо от нахо­дившегося на фронте уче­ного-физика Г. Н. Фле­рова, кото­рый имел возмож­ность сле­дить за зару­беж­ной науч­ной лите­ра­ту­рой и тоже обра­тил внима­ние на отсут­ствие каких-либо пуб­ли­каций по ядер­ной тема­тике. Вскоре из Лон­дона поступил пол­ный доклад Ура­но­вого коми­тета, кото­рый не только под­твер­дил серьез­ность наме­ре­ний англи­чан, но и содержал важ­ные тех­ни­че­ские дан­ные. Внесла свой вклад и войско­вая раз­ведка: в фев­рале 1942 года ею был обна­ружен днев­ник с матема­ти­че­скими форму­лами, при­над­лежавший уби­тому под Таган­рогом немец­кому офицеру, по-видимому, моби­ли­зо­ван­ному на фронт уче­ному-физику. Науч­ная экс­пер­тиза днев­ника уста­но­вила, что это были рас­четы, сви­де­тельствующие о немец­ких рабо­тах по деле­нию урана.

Теперь и Л. П. Берия убе­дился в серьез­но­сти положе­ния. По его ука­за­нию Л. Р. Квас­ни­кову было пору­чено подго­то­вить доклад­ную записку на имя Ста­лина. В ее основу была положена мысль о том, что в СССР уже давно ведутся иссле­до­ва­ния по раз­ра­ботке спо­соба исполь­зо­ва­ния атом­ной энергии урана для изго­тов­ле­ния взрыв­ча­тых веществ. В то же время аген­тур­ным путем полу­чены досто­вер­ные дан­ные о раз­вер­нувшихся научно-иссле­до­ва­тельских рабо­тах по созда­нию ура­но­вой бомбы в Англии, США, Франции и Герма­нии. В записке далее гово­ри­лось о целе­со­об­раз­но­сти созда­ния при Госу­дар­ствен­ном коми­тете Обо­роны научно-совеща­тель­ного органа из авто­ри­тет­ных лиц, кото­рые могли бы коор­ди­ни­ро­вать и направ­лять работу в этой обла­сти. Пред­лага­лось также «обес­пе­чить сек­рет­ное озна­ком­ле­ние с мате­ри­а­лами раз­ведки по урану узкого круга лиц из числа вид­ных уче­ных и спе­ци­а­ли­стов с целью оценки ими раз­ве­д­информации и соот­вет­ствующего ее исполь­зо­ва­ния».

Теперь все зави­село от И. В. Ста­лина, и он решил объеди­нить уси­лия уче­ных и раз­вед­чи­ков. В конце 1942 года состо­я­лось спе­ци­аль­ное засе­да­ние ГКО. В нем участ­во­вали круп­ные уче­ные А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семе­нов, В. Г. Хлопин, П. Л. Капица и моло­дой заве­дующий лабо­ра­то­рией И. В. Кур­ча­тов, кото­рый и возгла­вил работы по Атом­ному про­екту в СССР.

В этот период Л. Р. Квас­ни­ков сме­нил несколько долж­но­стей: с марта 1941 года он возглав­ляет 4-е отде­ле­ние 3-го отдела (научно-тех­ни­че­ская раз­ведка) в Нар­ко­мате гос­бе­зо­пас­но­сти СССР (суще­ство­вал корот­кое время в фев­рале-авгу­сте 1941 года, потом воз­вращен в НКВД СССР, в 1943 году вос­ста­нов­лен). С авгу­ста 1941 года он — началь­ник 4 отде­ле­ния 5-го отдела 1 Управ­ле­ния НКВД СССР, с ноября 1941 года — началь­ник 3-го (англо-аме­ри­кан­ского) отде­ле­ния 3 отдела там же.

После полу­че­ния пер­вых результа­тов по атом­ной про­блеме Л. Р. Квас­ни­ков пред­ложил объеди­нить все уси­лия по ней в одних руках неза­ви­симо от стран — источ­ни­ков полу­че­ния информации и коор­ди­ни­ро­вать всю соот­вет­ствующую работу. Пред­ложе­ние было при­нято. Внеш­няя раз­ведка раз­ра­бо­тала круп­но­масштаб­ную опе­рацию по про­ник­но­ве­нию в зару­беж­ные научно-иссле­до­ва­тельские цен­тры и на промыш­лен­ные объекты. Она назы­ва­лась несколько необычно: «Энормоз», что в пере­воде озна­чало «Нечто страш­ное и чудо­вищ­ное». Глав­ная стра­теги­че­ская задача опе­рации «Энормоз» заклю­ча­лась в том, чтобы помочь совет­ским уче­ным сокра­тить срок созда­ния соб­ствен­ной атом­ной бомбы и сде­лать так, чтобы в своих иссле­до­ва­ниях и экс­пе­римен­тах они не пошли по непра­виль­ному пути.

Л. Р. Квас­ни­кова в январе 1943 года напра­вили заме­сти­те­лем по научно-тех­ни­че­ской раз­ведке рези­дента Нар­ко­мата гос­бе­зо­пас­но­сти в США. Именно ему и пред­сто­яло на месте руко­во­дить сбо­ром дан­ных по атом­ному про­екту США. Обос­но­вался он в Нью-Йорке. Создан­ная им само­сто­я­тель­ная группа имела сво­его шиф­ро­вальщика и авто­ном­ную связь с Моск­вой. Кроме того, по насто­я­нию Л. Р. Квас­ни­кова, в Лос-Андже­лесе, Вашинг­тоне и Сан-Франциско были вве­дены долж­но­сти помощ­ни­ков рези­дента по научно-тех­ни­че­ской раз­ведке.

Совет­ской раз­вед­кой были охва­чены почти все объекты аме­ри­кан­ского «Про­ект Ман­хэт­тен». В Чикаг­ской лабо­ра­то­рии, раз­ра­ба­ты­вавшей «начинку» для атом­ных бомб, был завер­бо­ван весьма цен­ный источ­ник — круп­ный уче­ный «Млад», кото­рый вскоре, по при­глаше­нию Р. Оппенгеймера, пере­ехал на работу в Лос-Аламос. На заводе в Хэнфорде были завер­бо­ваны два уче­ных-физика — «Анта» и «Аллен»; агент «Фогель» освещал ход стро­и­тельства атом­ных предпри­я­тий; нако­нец, в Лос-Аламосе начал действо­вать еще один агент «Калибр» — инже­нер Дэвид Гринглас. Он рабо­тал в цехе, изго­тав­ли­вавшем при­боры и инструменты для сборки бомбы, и хорошо раз­би­рался в ее кон­струкции. Именно он пер­вым сообщил, что в Лос-Аламосе раз­ра­ба­ты­ваются два вида атом­ной бомбы — ура­но­вая и плу­то­ни­е­вая.

Наи­бо­лее уяз­вимым зве­ном в работе раз­ведки явля­ется пере­дача сек­рет­ных мате­ри­а­лов. Л. Р. Квас­ни­ков орга­ни­зо­вал дело так, что агенты фотографи­ро­вали документы на работе и пере­да­вали непро­яв­лен­ную пленку, кото­рую в слу­чае опас­но­сти можно было засве­тить.

Про­во­дить встречи в самом Лос-Аламосе было невозможно, и они про­хо­дили в курорт­ных город­ках Санта-Фе и Аль­бу­керке.

К началу 1945 года аген­тура, рабо­тавшая по атом­ной про­блема­тике, постав­ляла исклю­чи­тельно цен­ную информацию. Вот отрывки из отзыва И. В. Кур­ча­това: «…Полу­че­ние дан­ного мате­ри­ала застав­ляет нас по многим вопро­сам про­блемы пере­смот­реть свои взгляды и уста­но­вить три новых для совет­ской атом­ной физики направ­ле­ния в работе…», «Мате­риал большой цен­но­сти…. Таб­лица точ­ных зна­че­ний сече­ний деле­ния урана-235 и плу­то­ния-239 поз­во­ляет надежно опре­де­лить кри­ти­че­ские размеры атом­ной бомбы…».

Л. Р. Квас­ни­ков выпол­нил почти все ука­за­ния Цен­тра, кроме одного: ему не уда­лось уста­но­вить кон­такт с Р. Оппенгейме­ром и Э. Ферми. Он телеграфи­ро­вал: «…что каса­ется охоты на О. и Ф., то это невозможно: оба имеют лич­ных тело­хра­ни­те­лей, они нахо­дятся под посто­ян­ным наблю­де­нием гонщи­ков (сотруд­ни­ков слежки ФБР)».

4 июля 1945 года Л. Р. Квас­ни­ков сообщил в Центр: «Из нескольких досто­вер­ных аген­тур­ных источ­ни­ков полу­чены све­де­ния, что в США на июль месяц назна­чено про­ве­де­ние пер­вого экс­пе­римен­таль­ного взрыва атом­ной бомбы». Когда 16 июля 1945 года в пустыне Аламогордо этот заряд был взо­рван, основ­ные дан­ные, касающи­еся устройства атом­ной бомбы и исполь­зо­ван­ных для её созда­ния мате­ри­а­лов, уже нахо­ди­лись в рас­по­ряже­нии совет­ских уче­ных.

В ноябре 1945 года, после бег­ства в США шиф­ро­вальщика совет­ского посольства и сотруд­ника НКГБ СССР Гузенко, Л. Р. Квас­ни­ков был вынуж­ден срочно вер­нуться в СССР. В фев­рале 1946 года он назна­чен заме­сти­те­лем началь­ника 11-го отдела (научно-тех­ни­че­ская раз­ведка) Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния Мини­стер­ства гос­бе­зо­пас­но­сти СССР, с июня 1946 года — заме­сти­те­лем началь­ника отдела 1-Е там же.

С июля 1947 года на про­тяже­нии 16 лет Л. Р. Квас­ни­ков возглав­лял совет­скую научно-тех­ни­че­скую раз­ведку в МГБ СССР, кото­рая ввиду много­чис­лен­ных реорга­ни­за­ций часто меняла своё наиме­но­ва­ние, сна­чала 4-й отдел 5-го Управ­ле­ния Коми­тета информации при Совете Мини­стров СССР, с сен­тября 1950 — 2-й отдел 5-го Управ­ле­ния Коми­тета информации при Мини­стер­стве ино­стран­ных дел СССР. Лично выезжал в важ­ные загран­ко­ман­ди­ровки.

С января 1952 года Л. Р. Квас­ни­ков — началь­ник 4-го отдела Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния МГБ СССР. С марта 1953 года — началь­ник 11-го отдела, с мая 1953 — заме­сти­тель началь­ника 6-го отдела Вто­рого Глав­ного управ­ле­ния МВД СССР, с марта 1954 года Л. Р. Квас­ни­ков — заме­сти­тель началь­ника 6-го отдела Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния КГБ при Совете Мини­стров СССР. С июля 1954 года — началь­ник 10-го отдела Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния КГБ при Совете Мини­стров СССР. С авгу­ста 1963 года — старший кон­сультант при началь­нике Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния КГБ СССР (внеш­няя раз­ведка) по вопро­сам научно-тех­ни­че­ской раз­ведки. С декабря 1966 года пол­ков­ник Л. Р. Квас­ни­ков — в запасе.

Много лет Л. Р. Квас­ни­ков рабо­тал в Москве во Все­союз­ном инсти­туте меж­от­рас­ле­вой информации.

Л. Р. Квас­ни­ков имел спе­ци­аль­ные зва­ния: лей­те­нант госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти (до 1940 г.), старший лей­те­нант госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти (28.04.1941), майор госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти (11.02.1943), под­пол­ков­ник госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти (4.10.1944), пол­ков­ник (1949 г.).

Пол­ков­ник Л. Р. Квас­ни­ков награж­ден орде­ном Ленина (1949 г.), двумя орде­нами Тру­до­вого Крас­ного Знамени, орде­ном Оте­че­ствен­ной войны 2-й степени (1985 г.), тремя орде­нами Крас­ной Звезды (1944 г., 1954 г., 1985 г.), меда­лями, нагруд­ными зна­ками «Заслужен­ный работ­ник НКВД» (1942 г.) и «Почет­ный сотруд­ник гос­бе­зо­пас­но­сти» (1957 г.), зна­ком «Почёт­ный сотруд­ник Службы внеш­ней раз­ведки Рос­сии».

Пол­ков­ник Л. Р. Квас­ни­ков скон­чался 15 октября 1993 года. Похо­ро­нен с воин­скими поче­стями в Москве в колум­ба­рии Вагань­ков­ского клад­бища.

Только в сере­дине 90-х годов часть сек­рет­ного зана­веса над рабо­той совет­ских раз­вед­чи­ков по атом­ному про­екту США была при­под­нята. За муже­ство и геро­изм, про­яв­лен­ные при выпол­не­нии спе­ци­аль­ного зада­ния Ука­зом Пре­зи­дента Рос­сийской Феде­рации от 15 июня 1996 года пол­ков­нику в отставке Квас­ни­кову Лео­ниду Рома­но­вичу при­сво­ено зва­ние Героя Рос­сийской Феде­рации посмертно.

В 1998 году в Рос­сии издана поч­то­вая марка с порт­ре­том Героя Рос­сийской Феде­рации раз­вед­чика Лео­нида Квас­ни­кова.


Библиография‍6