Биография
Анна Дмитриевна Гельман (девичья фамилия Никитина) родилась 18 февраля 1902 г. в г. Бийске Алтайского края в семье коренных сибиряков. Ее отец был сплавщиком леса, мать — домохозяйкой и швеей. Отец умер, когда Анне было всего семь лет, и ей, как старшей среди четырех детей, пришлось помогать матери и в работе, и по уходу за детьми и домом. В восемь лет Анна пошла в церковно-приходскую школу, училась старательно, дома уроки готовила за общим столом при свете керосиновой лампы, заткнув уши, чтобы не слышать возню младших братьев и сестер. Школу окончила с похвальным листом и была рекомендована в женскую гимназию г. Бийска, где также училась на отлично, что освобождало ее от платы за обучение.
В 1921 году Анна окончила гимназию с отличием, однако ее попытка поступить в Томский университет была безуспешной вследствие низкого уровня преподавания в гимназии. В 1921—23 гг. Анна работала воспитательницей в детдоме г. Томска, самостоятельно изучала школьные учебники и в 1923 году добилась направления на годичные школьно-методические курсы в Ленинград. В Ленинграде вышла замуж за пограничника, командира с тремя шпалами, бывшего латышского стрелка Августа Ансовича Гельмана. С мужем ей пришлось жить в различных приграничных городах и поселках Сибири и Средней Азии, работать учительницей.
В 1928 году А. А. Гельмана по состоянию здоровья переводят в Крым, и в 1930 году А. Д. Гельман поступает на естественное отделение Крымского пединститута (бывший Таврический университет, в нем некоторое время учился также И. В. Курчатов). В профессуре этого вуза преобладали профессора с дореволюционным опытом преподавания, не пожелавшие или не сумевшие эмигрировать заграницу. Они обеспечили высокий уровень преподавания и поднимали общий культурный уровень студентов. А. Д. Гельман отлично училась на кафедре химии, проходила практику на бромном заводе в г. Саки. Весной 1932 года она овдовела.
Осенью 1932 года А. Д. Гельман окончила пединститут и как отличница была рекомендована в аспирантуру по методике преподавания химии в Ленинградский пединститут им. Герцена. Вступительные экзамены выдержала, но ознакомившись с программами обучения в аспирантурах пединститута и Ленинградского госуниверситета, не захотела заниматься методикой преподавания химии и решила держать экзамены в аспирантуру ЛГУ.
Экзамен по химии в ЛГУ принимал член-корреспондент АН СССР И. И. Черняев. В конце экзамена он сурово сказал: «Знания у Вас есть, однако поздновато начинать заниматься наукой в 30 лет, вряд ли успеете. Но хороший доцент вуза из вас получится». Самолюбие Анны было задето, и она ответила: «Если я увижу, что у меня не получается с наукой, то вернусь к преподавательской работе». «Ну, посмотрим, посмотрим, сибирячка», — сказал Черняев и пригласил Анну работать под его руководством. Так начался путь Анны Гельман в науке.
Она была аспиранткой И. И. Черняева в ЛГУ в 1932—36 гг., старшим научным сотрудником в НИХИ ЛГУ и по совместительству доцентом на кафедре неорганической химии ЛГУ в 1936—38 гг.
В 1934 году выходит её первая работа — производственная инструкция ВИАМ, в ней автор-составитель указана как инженер А. Д. Никитина. По приглашению академика И. И. Черняева она становится докторантом ИОНХ в Москве (1938—41 гг.) и после защиты докторской диссертации в 1941—49 гг. работает старшим научным сотрудником в ИОНХ.
А. Д. Гельман впервые удалось найти пути синтеза этиленовых комплексов платины (а позднее и других олефинов и платиновых металлов) прямым действием этилена на соли платины. Этот путь синтеза в литературе считался тупиковым. А. Д. Гельман, еще будучи аспиранткой, нашла условия, при которых газообразный этилен реагирует с солью платины (III) при небольших давлениях и комнатной температуре и входит в координационную сферу платины, образуя комплексное соединение. Во время докторантуры А. Д. Гельман получила новые комплексные соединения платины (II) и (III) с пропиленом, бутиленом и др. Устойчивость полученных соединений была объяснена А. Д. Гельман в 1941 году. По решению ученого совета ЛГУ кандидатская диссертация А. Д. Гельман была опубликована полностью в «Ученых записках» ЛГУ, а докторская диссертация по решению ученого совета ИОНХ в 1941 году рекомендована к напечатанию в виде монографии, что осуществилось лишь в 1945 году после окончания войны. За работы по комплексным соединениям платины с ненасыщенными молекулами Президиум АН в 1949 году удостоил А. Д. Гельман премии им. Д. И. Менделеева I степени. Эти работы получили также международное признание.
Во время Великой Отечественной войны 1941—45 гг. А. Д. Гельман работала по различным оборонным темам и как член парткома АН СССР много времени отдала организации шефства над Красной армией (сбор средств для закупки самолетов, танков, сувениров для бойцов и т.п.). В 1943 году, находясь в Казани в составе эвакуированной туда Академии наук, А. Д. Гельман получила правительственную телеграмму: «Примите мой привет и благодарность Красной армии, Анна Дмитриевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной армии. И. Сталин». Этой телеграммой Анна Дмитриевна всегда гордилась. В конце войны в 1945 году А. Д. Гельман была награждена орденом «Знак Почета» за успехи в науке и активную шефскую работу.
После войны она возобновила научную работу по комплексам платины с олефинами, которые начали находить применение в гомогенном катализе. Однако много работать по комплексам платины после войны не удалось, т.к. вскоре у А. Д. Гельман появилась новая, как тогда говорили, «закрытая» тематика исследований, которая заняла все ее время.
В конце 1945 года директор ИОНХ академик И. И. Черняев поручил старшему научному сотруднику д-ру хим. наук А. Д. Гельман начать работы по выделению из водных растворов соединений урана и тория, а в 1947 году — по очистке нового в то время элемента плутония от урана и некоторых продуктов деления. Поскольку элемент плутоний в ИОНХ не был доступен, А. Д. Гельман и ее сотрудница Л. Н. Эссен проводили исследования, используя в качестве имитаторов торий для плутония (IV) и лантан для плутония (III) и редкоземельных осколочных элементов. Была разработана принципиальная схема выделения плутония из растворов урана и редкоземельных продуктов деления в виде оксалатных и карбонатных соединений. Схема была доложена Анной Дмитриевной на научно-техническом комитете Первого главного управления и проверена в НИИ-9 (ВНИИНМ им. А. А. Бочвара). В начале 1949 года в ПГУ было принято решение о применении оксалатно-карбонатной схемы для аффинажа плутония на строящемся первом в СССР производстве плутония на комбинате 817.
А. Д. Гельман была командирована на комбинат в марте 1949 года и проработала там до конца 1951 года в должности заместителя научного руководителя отделения аффинажа плутония. На этой работе ей, как и другим радиохимикам, пришлось преодолеть особенно большие трудности в еще неизведанном в СССР деле получения плутония, так как разведывательная информация о технологиях очистки плутония американского атомного проекта отсутствовала. Поэтому уже первая технология (ацетатная) завода «Б» и аффинажного отделения завода «В», выделявших плутоний, была оригинальной и отличной от американской висмутфосфатной технологии.
Выделение плутония из облученного урана было сопряжено с огромной радиоактивностью образовавшихся продуктов деления. Согласно проекту на аффинажно-металлургический завод «В», где работала А. Д. Гельман, должны были поступать с завода «Б» весьма чистые концентрированные растворы плутония. Требования к чистоте плутония, выставленные И. В. Курчатовым, лично осуществлявшим научное руководство комбинатом-817 в 1948—49 гг., были чрезвычайно высокими. Однако первые растворы плутония, поступавшие в начале 1949 года, содержали значительно больше радиоактивных и неактивных примесей, чем было предусмотрено проектом. Так, гамма-активность поступающих растворов была равна 300—400 мг-эквивилентов Ra в литре, что в десятки раз превышало проектные нормы. Оборудование аффинажного цеха в начале работ не имело экранов и других средств защиты от гамма-излучения. Кроме деревянных вытяжных шкафов, обычных для химических лабораторий, не было предусмотрено средств защиты и от главной, но неизвестной тогда опасности при работе с плутонием — от альфа-активных аэрозолей, непрерывно выделяющихся в воздух из твердых соединений плутония даже при комнатной температуре. Три сотрудницы отделения аффинажа плутония завода «В» скончались в 1949—50 гг. от пневмосклероза, вызванного систематическим попаданием плутония в легкие во время штатной работы. Много внимания уделялось чистоте и стойкости химической посуды: сосуды, воронки и фильтры, ложечки и тигли были изготовлены из платины и золота, т.к. опасались, что действие радиации плутония на стекло повысит его выщелачиваемость и приведет к загрязнению конечного продукта — плутония.
Благодаря своим знаниям А. Д. Гельман быстро завоевала авторитет среди комбинатовцев. Но, помимо высокой квалификации, она обладала к тому же какой-то житейской, человеческой мудростью, и поэтому к ней тянулись за советом не только в технических вопросах, но и когда возникали проблемы личного порядка.
Коллектив аффинажного отделения состоял в основном из молодых выпускниц вузов и техникумов, научное руководство осуществляли академик И. И. Черняев и его заместители д-р хим. наук А. Д. Гельман и д-р хим. наук В. Д. Никольский из НИИ-9. Первые операции по аффинажу плутония и выдаче его очищенного диоксида в металлургическое отделение академику А. А. Бочвару проводились руками указанных руководителей. Таким образом, через руки А. Д. Гельман прошла значительная часть плутония для первого ядерного заряда, успешно испытанного в СССР в августе 1949 года. Академик И. И. Черняев, А. Д. Гельман и В. Д. Никольский стали авторами первого производственного регламента по аффинажу солей плутония. В 1949 году они были награждены Сталинской премий и орденами за создание технологии аффинажа плутония, А. Д. Гельман получила орден Трудового Красного Знамени. В 1951 году И. И. Черняеву, А. Д. Гельман и В. Д. Никольскому присуждена премия Совета министров за усовершенствование технологии аффинажа плутония.
В начале 1952 года А. Д. Гельман вернулась в Москву и организовала в ИОНХ группу по химии «аффинажных» соединений плутония, получив от комбината 817 в ИОНХ 50 г диоксида плутония. Под руководством А. Д. Гельман в этой группе выполнили кандидатские диссертации две аспирантки (Л. П. Сохина и Ф. П. Кондрашова), посланные комбинатом 817, вернувшиеся туда и впоследствии занявшие руководящие посты в ЦЗЛ комбината.
А. Д. Гельман часто ездила в командировки на комбинат и была назначена по совместительству заместителем начальника ЦЗЛ комбината по радиохимической научной части. В 1952 году она вышла замуж за директора комбината 817 дважды героя Соцтруда, генерал-майора инженерной службы Б. Г. Музрукова, вдовца с двумя детьми, вскоре переведенного на работу в Минсредмаш, а в 1955 года назначенного директором в Арзамас-16. А. Д. Гельман воспитала детей Б. Г. Музрукова. После расставания с ним дочь Елена осталась жить с ней. У них были теплые и сердечные отношения, а для трех дочерей Елены А. Д. стала «бабой Аней» — лучшим советчиком и другом, обладавшим удивительным природным здравым смыслом и чувством юмора.
В 1954 году директор Института физической химии АН СССР академик В. И. Спицын по согласованию с академиком И. И. Черняевым и с Минсредмашем предложил А. Д. Гельман перейти в ИФХ АН, где была построена современная «горячая» лаборатория, чего не было в ИОНХ. А. Д. Гельман приняла предложение, создала в ИФХ АН лабораторию химии трансурановых элементов и работала в ней заведующей лабораторией и консультантом до конца жизни. Создавая лабораторию, она пригласила в нее своих прежних коллег из ИОНХ и из комбината 817. Именно эти сотрудницы взяли на себя основную работу, выполняемую в лаборатории для радиохимических комбинатов, они также обучали вновь прибывших в лабораторию сотрудников и аспирантов технике безопасности и методам работы, учета и регенерации плутония. Под руководством А. Д. Гельман лаборатория достигла больших успехов как в фундаментальных исследованиях по химии урана, нептуния, плутония, америция, так и в прикладных работах в помощь радиохимическим заводам Челябинска, Томска и Красноярска. Было исследовано комплексообразование указанных актинидных элементов с десятками различных лигандов в растворах и выделены десятки новых простых и комплексных соединений этих элементов в индивидуальном состоянии. Полученные результаты послужили основой для монографии А. Д. Гельман, А. И. Москвина, М. П. Мефодьевой, Л. М. Зайцева «Комплексные соединения трансурановых элементов» (1961 г.). Монография была дважды издана на английском языке в США (1962 г.) и в Израиле (1966 г.). А. Д. Гельман предложила своей лаборатории новое направление исследований — химия малоизученных неустойчивых состояний актинидов урана (III), (V), нептуния (III), плутония (V) и поиск новых, неизвестных окислительных состояний трансурановых элементов. Коллектив учёных в составе Н. Н. Крот, А. Д. Гельман и М. П. Мефодьева стал автором открытия семивалентного состояния плутония и нептуния. Открытие было внесено в Государственный реестр научных открытий СССР под № 96 с приоритетом от 28 ноября 1967 года. В 1984 году А. Д. Гельман и Н. Н. Крот за работы по открытию и исследованию семивалентного состояния нептуния, плутония и америция были удостоены Государственной премии СССР в составе коллектива радиохимиков из ИФХ АН, Радиевого института им. В. Г. Хлопина и Института атомной энергии им. И. В. Курчатова.
На посту заведующей лабораторией академического института А. Д. Гельман поддерживала и развивала связи с радиохимическим производством и, прежде всего, с ПО «Маяк», а также с заводами Сибирского химкомбината в Томске и Горнохимического комбината в Красноярске. На этих комбинатах были внедрены разработанные в лаборатории А. Д. Гельман аффинажные методы выделения из растворов и очистки солей плутония и нептуния. За эти технологические работы А. Д. Гельман и ее ученики Н. Н. Крот и Ф. А. Захарова были удостоены в 1982 году премии им. Д. И. Менделеева Президиума АН СССР. Так, А. Д. Гельман единственная среди химиков стала дважды лауреатом Госпремии и дважды лауреатом Менделеевской премии Президиума АН СССР.
Для А. Д. Гельман всегда была важна судьба каждого ее ученика. Хорошо разбираясь в людях, Анна Дмитриевна умела подобрать для молодого специалиста такую работу, которая отвечала бы его способностям, знаниям и интересам. Анна Дмитриевна никогда не подавляла собеседника своей ученостью и эрудицией — умела ненавязчиво, как бы, между прочим, направлять чужие мысли в нужном направлении. Любое проявление инициативы поднимала на щит, восторгалась, ждала новых находок от молодых специалистов. Общаясь с начинающими учеными, заботилась о том, чтобы они не завидовали чужим успехам, не злорадствовали по поводу неудач других, были самыми строгими критиками собственных работ.
В возрасте 69 лет А. Д. Гельман, отчитавшись о работе лаборатории за 1971 год на Ученом совете ИФХ АН, неожиданно для всех заявила, что ее ученик, 38-летнй доктор наук Н. Н. Крот сможет лучше ее руководить лабораторией и предложила выдвинуть его на эту должность. Это заявление было тем более неожиданным, что лаборатория была на подъеме и два последних года признавалась лучшей в Институте, а по возрасту Анна Дмитриевна была моложе многих членов Ученого совета ИФХ АН, руководителей Академии наук, Минсредмаша и страны. Несмотря на возражения ряда членов Ученого совета, Анна Дмитриевна добилась своего и, перейдя на должность консультанта, передала лабораторию Н. Н. Кроту, который блистательно оправдал все ожидания как ученый и завлабораторией.
А. Д. Гельман была доброжелательным и обаятельным человеком и обладала несомненным даром притягивать к себе людей. Многие ее ученики и коллеги, перейдя на работу в другие организации, продолжали общаться с ней десятки лет. Даже легендарный министр Средмаша Е. П. Славский, работавший на Маяке главным инженером в 1948—51 гг., выйдя на пенсию, приезжал в гости к А. Д. Гельман, чтобы поговорить о жизни во время перестройки и о годах совместной работы на Маяке.
До конца жизни А. Д. Гельман оставалась почетным членом Ученого совета ИФХ РАН и, на общественных началах, консультантом основанной ею лаборатории химии трансурановых элементов, где продолжают развиваться заложенные ею научные направления. Она любила молодежь и отдавала своим ученикам свой добрый ум и мудрое сердце.
А. Д. Гельман умерла 29 марта 1994 года в Москве. Похоронена на Новокунцевском кладбище.
Фотогалерея7
